Десть лет назад в краевом центре открылся памятник приморцам, погибшим в ходе локальных войн и военных конфликтов. Чечня, Афганистан, Нагорный Карабах, Вьетнам… — домой не вернулось почти 400 жителей края. А кто добился, чтобы этот необычный монумент появился? И как они живут, ветераны войн, о части из которых мы и не слышали? Б. Трегубов, Владивосток Памятник называют народным, строился он на средства уцелевших в тех боях, вчерашних фронтовиков из приморской общественной организации «Контингент». У руля организации стоял Сергей КОНДРАТЕНКО, которому пришлось пройти в битве за монумент немало чиновничьих преград. После Кондратенко только благодарили — с фигуры печального солдата начали создавать Парк победы, ставший украшением города. Сегодня полковник запаса, прошедший Чечню, возглавляет Совет ветеранов Владивостока, его знают многие. Гость редакции рассказал, как создавалась уникальная Книга памяти, в чём нуждаются ветераны войны и как почему важно знать о своих предках. Почему за стариков обидно? — Сергей Константинович, памятник погибшим в локальных конфликтах какой-то особенный, лишённый пафоса? — Из других городов России приезжают, любуются. Говорят: правда, как живой, хотя отлит из стали. Это собирательный образ воина, который вышел из боя, но потерял своих друзей. В руках — жетоны смерти, номера — настоящие. Скульптор Валерий Ненаживин Заслуженный художник России ушёл из жизни 15 мая этого года. — Ред.) всю душу в него вложил. Мастеровой человек, золотые руки. Сколько пришлось пережить в борьбе за благородную идею. Власти благословили, но отказались финансировать. Правда, выбрали удачное место: в районе Второй речки, где долгие годы стоял памятник танку Т-34. В итоге был создан единый комплекс. — Мемориалы войны, расположенные в центре Владивостока, выглядят прилично. А остальные? — Меня вдохновила история создания памятника героине песни «Катюша» в районе Моргорока. Собирались возводить очередной жилой комплекс, но когда выкопали кости — люди взбунтовались. Сегодня у моря стоит скульптура очаровательной девушки, вокруг высадили деревья, цветы, поставили скамейки. Красота! Но есть и противоположные примеры. Обратите внимание — от самого фундамента идут трещины у скульптуры Кириллу и Мефодию, что — напротив Золотого моста. Обмотан в целлофан и заброшен памятник фронтовикам бывшего завода «Металлист». В плохом состоянии монумент воинам железнодорожного депо. К сожалению, не все памятники взяты на баланс муниципалитетов, многие до сих пор считаются бесхозными. — С каждым годом ветеранов Великой Отечественной становится всё меньше… — 13 мая мы отметили 90-летие Василия Фёдоровича Неверова — почётного председателя Первомайского совета ветеранов Владивостока. Представьте, ему 90 лет, и это один из самых молодых участников войны, он воевал в 1945-м с Японией, в 18-летнем возрасте. Если в год 70-летия Победы в ветеранских рядах было 800 человек, то сегодня 480. У кого здоровье крепкое — держатся. Увы, но большинство — малоактивны, не могут выйти из дома. Тех, у кого есть силы выступить в школе перед детьми — по пальцам пересчитать. — На что жалуются ветераны? — Приходят за консультацией к нашему юристу, когда дети обижают — асоциальные, наркоманы, когда квартиру забирают, пытаются отдать в дом престарелых. Обидно за стариков, переживших войну. Думаю, что для них главное — внимание семьи. Поздравление президента — тоже приятно, но на первом месте — забота близких. — Много звонков поступает в редакцию по поводу детей войны, читатели спрашивают о льготах… — Сегодня нет чёткого определения этого статуса. Не ясен точный год рождения, месяц, день. К примеру: человек, родившийся 2 сентября 1946 г. — ребенок войны, а 5 сентября — уже нет? Многие говорят: мы стояли у станка, голодали, не спали. Но они входят в категорию труженики тыла, им выплачивается надбавка от государства. Вообще, судьбы разные: одни в оккупации с голода пухли, другие жили вполне благополучно — сравнивать нельзя. Мы обращались в вышестоящие инстанции с просьбой от народа — приравнять тружеников тыла к участникам войны. Минтруд ответил — у каждого свои заслуги. Что говорят матери солдат? — Вы выпустили четыре тома Книги памяти. Списки, погибших в локальных конфликтах дополняются? — Если в первом томе мы рассказали о ста воинах, то во второй вошли судьбы 164 человек, в третий — 172, в четвёртом издании уже 180 фамилий. Последняя информация о трёх погибших омоновцах поступила в 2013 г. Это важно — и для родных и близких воинов, и для всех нас. Наши книги памяти — уникальны. В них не просто сухая автобиография: мы собирали воспоминания родственников, друзей, сослуживцев. Фотографии подбирал из личного архива, перечитывал дневник, который вёл ежедневно, будучи в Чечне. Многих ребят знал лично. Дай бог, чтобы больше не было погибших. — Как относятся к вашему труду матери ребят? — Помню, как вручали книгу матери погибшего в Цхинвале Марата Асфандиарова — первого кавалера Георгиевского креста. Тогда понял, что не зря это делаю. Многие матери осознают, что сыновей не вернуть, но не могут смириться с тем, что их забывают. Сегодня в 16 школах приморской столицы открыты мемориальные таблицы в честь погибших воинов. Прежде чем увековечить память, мы обязательно спрашивает разрешение у родных. — А если нет родственников? — В небольшом музее ветеранов хранится удостоверение приморца Алексея Беляева, погибшего в Чечне в 1999 г. Один осколок снаряда пробил его документ, другой попал в сердце. Долгое время удостоверение с осколком хранился у матери. Она завещала его передать в наш музей. Хочу напомнить и важное для нас событие 2015 г., когда в Воронежской области были найдены останки бойца Красной армии Владимира Цыбульского, их передали во Владивосток, где прошло захоронение. Поиск родственников продолжается. А у меня родилось предложение построить на месте захоронения мемориал для тех, у кого близкие оставили свои жизни на западных фронтах — Волги до Москвы, от Праги до Берлина, похоронены там или пропали без вести. Это десятки тысяч человек. Кем гордиться? — Правда, что вы написали диплом о посттравматическом синдроме войны? — Да, уйдя в отставку, я проходил курсы повышения квалификации в Дальневосточном техническом университете. Этой проблемой по большому счёту никто не занимался. Вроде бы открыли реабилитационный центр УВД в районе Шаморы, а что толку — ребята там сидели и спивались. По-разному люди войну воспринимают. Знаете, мне не раз приходилось выступать в школе. Пару раз рассказывал, как стал свидетелем гибели моего друга. Говорил, а горле ком застревал, еле отдышался. Можно понять фронтовиков, которые молчат о войне. — Но дети должны знать о своих героях? — Знать и гордиться. Порой интересуюсь у школьников, а они совсем не ведают — кто у них в семье воевал в Великую Отечественную. О прабабушках и прадедушках родители ничего не рассказывают. Происходит обрыв поколений. А ведь история страны создаётся из истории семьи! Когда в Чечне я занимался работой по обмену пленными, мне приходилось общаться с помощником Масхадова Исой Мадаевым. Он говорил: «Мы знаем своих предков на семь поколений назад. А вы, русские?» Я задумался и стал заниматься исследованием рода. Дошёл до пра- прабабушки, которая родилась при отмене крепостного права. Память оставлю внуку. Он уже хорошо знает о том, как его прадед и прабабушка — мои отец и мать — принимали участие в Маньчжурской наступательной операции. — Когда вы ушли на войну, как к этому родители отнеслись? — Когда узнали, конечно, страшно волновались. Брат пообещал: «Сергей придёт с войны, брошу выпивать». Я вернулся, спрашиваю невестку: «Что с братом случилось?» Она отвечает: «Ничего, он просто не пьёт». Елена ЖУКОВА Фото Карины ПОЗДНЯК ДОСЬЕ Сергей Константинович Кондратенко род. 16 декабря 1950 г. в Хабаровске. Окончил Дальневосточное командное училище им. Рокоссовского. Служил в дивизии морской пехоты ТОФ во Владивостоке. Окончил Военную академию им. Фрунзе. В 2001 г. уволен в запас с должности зам. командира дивизии. В 2001-2005 гг. начальник Приморской краевой поисково-спасательной службы. Председатель правления краевой общественной организации ветеранов боевых действий «Контингент», председатель совета ветеранов г. Владивостока. Награждён орденами Мужества, «За военные заслуги» и др. Цифры В 2014 г во Владивостоке проживали 796 участников ВОВ, 3200 тружеников тыла, 102 блокадника и 143 малолетних узников концлагерей. К 2017 году в приморской столице осталось 478 участников боевых действий Великой Отечественной войны, 2060 тружеников тыла, 88 людей, переживших блокаду Ленинграда и 99 малолетних узников.
