Полковник РУБОП в отставке на фоне премьеры сериала «Лихие» вспоминает как это было в реальности 
Недавно на стриминговых платформах вышел сериал «Лихие» (18+) о событиях 90-х. В центре внимания — Дальний Восток, где в те годы орудовала преступная группа «Общак» — одна из самых опасных группировок в нашей стране. Авторы сериала попытались показать изнутри преступный мир организованной преступности. Насколько им это удалось, как обстояли дела в действительности и много другом ИА AmurMedia узнает у человека, который расследовал громкие истории тех лет, напрямую соприкасаясь с опасными криминальными элементами, — полковника РУБОП (региональное управление по борьбе с организованной преступностью МВД России) в отставке Вадима Курасова.
— Вадим Геннадьевич, эпоха 90-х снова обсуждается в обществе. Недавно вышел сериал «Лихие» о тех временах. Что вы почувствовали, когда увидели первые серии этого сериала?
— Изначально руководители этого фильма со мной созванивались, сказали, что внимательно изучили мою книгу «Последний эшелон» (18+). Были вопросы у них: как выглядят воры, оставшиеся в живых, как выглядел Джем. Я их немного ввел в экскурс, в наши лихие девяностые. Был момент, когда они сомневались: называть ли воров настоящими кличками. Я им объяснил, что если они Джема назовут Иваном, как раньше до революции называли воров, то на Дальнем Востоке такой сериал смотреть не будут. В итоге почти все персонажи в «Лихих» назваными своими кличками, ну или пусть будут ники, как сейчас говорят. Только один Кисель почему-то оказался Кислым.
Вообще по этому фильму возникает много вопросов. Мне лично человек сто, наверное, уже звонило, спрашивали по сюжетам, спрашивали, почему Кисель — Кислый, почему снималось не на Дальнем Востоке, а где-то в другом месте. Потому что дальневосточники хотели бы увидеть на экране Комсомольск с его красивыми широкими проспектами, достопримечательности Хабаровска, но этого мы в фильме не увидели. Сразу скажу, что нет цели как-то негативно повлиять на этот фильм. А просто обсудить — что и как получилось. Во всяком случае те серии, которые я успел увидеть.
— Предлагали вам стать консультантом фильма, ведь вы достаточно много знаете о тех временах на Дальнем Востоке?
— Был такой разговор. Давайте расскажу, откуда вообще взялся сюжет фильма. Один корреспондент крупного телеграм-канала обратился ко мне — решил сделать проект «Дети лидеров ОПГ» (18+). Попросил уточнить, кто из реальных детей настоящих бандитов находится в Хабаровске. Я ему порекомендовал двух человек, они уже взрослые люди, но это дети настоящих лидеров, в частности, ОПГ. Он остановился на сыне Павла Демина — Евгении, который впоследствие поменял фамилию. И Евгений оказался такой красноречивый, и так интересно рассказал все эти сюжеты, когда они с отцом ходили на медведей. Ладно, медведи, как они людей убивали! Этот сюжет заинтересовал московских товарищей. И они по этому сюжету сняли целый сериал.
Но на мой взгляд, стало ошибкой то, что они оттолкнулись от видения Евгения, который в те годы был ребенком. И вот Ксения Собчак задает ему вопрос: вы же были в механизме, то есть в самой структуре ОПГ Краба? Только вот в механизме-то он не был. Ни он, ни его отец. Они не ездили на стрелки, они не «качали», они не «загружали» коммерсантов, не получали дань. Демин-старший был чистильщиком, то есть был за кадром, выполняя конкретно узкие задачи, которые ему ставил его лидер, Краб, в частности.
Поэтому фильм получился от видения практически ребёнка, что зачастую, не совпадает с реалиями девяностых. Вообще, на мой взгляд, некоторые дела, в частности, по убийству тех же Тянов, они нераскрыты. То есть, фактически Евгений нам даёт видеодоказательство совершенного преступления, организатор Краб, но Евгений-то является пособником этого преступления и он на свободе. То есть чисто в теории это дело можно поднять и расследовать его дальше. Потому что срок давности у нас по таким преступлениям — убийство по найму плюс совершенное в составе ОПГ — определяет суд.
— На ваш взгляд почему сериал «Лихие» вышел именно сейчас?
— Видимо, для сравнения. Сейчас наша страна проживает непростые времена и, на мой взгляд, нам решили показать, что были времена, которые намного были страшнее, и которые наша страна успешно прошла.
— Действительно ли общак, как организация, была ликвидирован? А ликвидирован ли он, как некая философия жизни?
— В теории ОПС «Общак» действительно ликвидировано. Но философия жизни, пока остаются воры в законе, пока остаются бродяги, какие-то люди, которые стремятся жить такой жизнью, пока в принципе есть места лишения свободы, эта идеология будет жива. Хотя, хочу оговориться, на сегодняшний день, в этих учреждениях, в местах лишения свободы, создана целая программа по борьбе с ворами в законе, с лидерами авторитетной среды, и она в общем-то успешно выполняется. Потому что те же наши вот эти вот комсомольские трое в законе, оставшихся в живых, осуждены: Сахно, Ева и Маленький. Сиделось им не слишком сладко. И волей-неволей некоторым из них пришлось контактировать. И я думаю, что оказывается действие организации учреждений в местах лишения свободы.
— Могут ли вернуться те времена, когда организованная преступность фактически подменяла государственную власть?
— Именно в таком виде, когда преступность поменяла госвласть, я думаю, таких времен уже не будет.
— Чем могут заниматься сейчас руководители Общака, которые 20 лет и более находились в заключении?
— Ни для кого не секрет в Хабаровске, что Ева даже из мест заключения пытался, скажем так, руководить какими-то людьми, которые ещё придерживались его идеологии. Ходила фотография: стол большой, курица, какие-то там разносолы и Ева стоит довольный возле этого стола. То есть, в принципе, он, даже находясь в местах лишения свободы, ну, как сказать, разводил какие-то ситуации, как третейский судья, и получал с этого свой определённый доход, не занимаясь непосредственно организацией преступлений. А именно то, что «упало на капот», скажем так. Упала тема: отзвонился человек, его кинули на 10 миллионов, он дотянулся до Евы, говорит: «Ну, там, бать, так и так, на 10 кинули, сделай возврат». Были ситуации, что эти 10 миллионов возвращались, но только до человека, который обратился, ничего не доходило. Я такие ситуации знаю, и не одну. В общем-то, учитывая то, что эти люди, с определённым именем, с определённым саном в криминальной среде, они продолжают заниматься.
— А на работу куда-нибудь не устроится?
— У меня была линия, одна из линий — у меня была линия общак, заказные убийства, и линию цыган потом поднавесили нашей группе. Как-то беседую с одним из старших русских цыган — Иваном. Цыгане же делятся на мусульманских и на русских, они даже на своём языке друг друга не понимают. Вот я с ним беседовал, ему звонок: женщина ошиблась номером, называет Александром, спрашивает, как у него дела на работе. А он спокойный такой был мужчина. Он отвечает: «Женщина, вы ошиблись, я не Александр». Она не слушает, свою ему дальше тему какую-то: «На работе?». Он трубку положил и мне — удивленно так: «Да я не работал-то никогда в жизни». И мне смешно просто так стало, я пять минут, наверное, смеялся. Я первый раз видел человека, которому под 50 лет, который ни разу в жизни не работал, исключая, естественно, воров. Они же не работали, это для них «западло». И как, по-вашему, будут работать люди, которые никогда, нигде, ни дня не работали?
— 9 декабря годовщина пожара в кафе «Чародейка» в городе Комсомольске-на-Амуре. Оглядываясь назад, как вы считаете, восторжествовала ли справедливость и почему?
— Справедливость однозначно восторжествовала. Я сам не занимался раскрытием этого преступления. Я был тогда в бандитском отделе, важняком — старшим по особо важным делам. Раскрытием этого преступления занимались все спецслужбы. В частности, от Главка тогда занимался отдел по борьбе с преступными сообществами, которые я впоследствии возглавил. Естественно, всю ситуацию знаю, видел, когда Джема привезли сюда в Хабаровск, видел, в каком состоянии он был плохом. Потому что он пил до этого месяц.
Так вот, усилиями спецслужб, следователей, которые вели это дело, было возбуждено преступление по статье «Теракт». И по этому преступлению люди-потерпевшие смогли получить компенсацию. И виновные в том теракте получили от больших сроков заключения до пожизненного. Джем скончался в СИЗО. Понятно, что все это не вернет родителям их детей, родственников не вернут люди. Но в целом спецслужбы сработали на отлично и все получили по заслугам.
— Если вернуться к сериалу, предлагали бы сыграть роль в сериале и какой типаж вам ближе всего уже из известных героев, которого вы могли бы сыграть?
— Я же не профессиональный артист. Естественно, я дал большое интервью и промо к этому фильму — когда сериал закончится, в марте выйдет промо-фильм. Вот там я дал большое интервью, разъяснил какие-то моменты, да. Но играть… В этом сериале подобран изумительный актерский состав. В частности, чётко подобран киллер, прототип Дёмина-Тихомирова. Я не про внешность, а про подачу, поведение, харизму, хотя так, наверное, нельзя говорить про преступника, — по этим параметрам он идеален. Ну и куда мне с такими актерами тягаться? Я опер и до сих пор им остаюсь, а не артист и не актер.
— Вы автор книги «Последний эшелон» о лихих 90-х на Дальнем Востоке. Хотелось ли экранизировать эту книгу, и как бы вы подали эти годы на Дальнем Востоке?
— В девяностых, такие события происходили, что выдумывать ничего не нужно. Их можно снимать как документальные фильмы и они будут смотреться в пять раз лучше, нежели то, что придумают режиссеры. Поэтому тут еще будут, я думаю, еще этих экранизаций будет на тему 90-х, общака, бандитских там разборок, еще не одна.
— Как раз в четвертой серии я наблюдал, что, когда убивают Кислова, его убивают не так, как в жизни это происходило.
— Да, Кисель перевернулся в гробу несколько раз, я думаю. Лет, наверное, 15 после убийства Киселя, у Краба в машине стояла фотография Киселя — прикреплена на спидометре. Он даже не смотрел скорость, а когда бросал взгляд — видел Киселя. Для Краба Кисель был, скажем так, иконой стиля.
Вспомните известного актера Александра Пороховщикова, Царствие ему небесное. Кисель был похож по внешности и по харизме на этого актера. Где-то 180-185 рост, крепкий — он занимался всегда и в зоне, и на воле, гирями, штангами. Очень харизматичный, очень смелый человек — я отдаю ему должное. Чем он знаменит? В 80-е тут были такие милиционеры, оперативники, которые занимались преступлениями, убивали людей, очень были крутые — Мещеряков и Цигельников. Слово «обортни в погонах» от них пошло. Один из них в итоге получил высшую меру.
Так вот, это Цигельников и Мещеряков были самыми крутыми операми в Хабаровске, которых все боялись. Один из них обидел сестру Киселя. Тот взял железную трубу, в газетку ее завернул, нашел, где живет один из них. Я сейчас не помню, который из них. Цигельников, по-моему, получил высшую меру, а Мещеряков освободился лет 17 назад. В общем постучался Кисель к тому, кто обидел его сестру. Опер открывает дверь, а ему по башке газеткой, в которой трубочка завернута, бац. И ушел Кисель спокойно.
Это был человек очень храбрый и мужественный, несмотря на то, что преступник. Впоследствии его также перед смертью короновали в 1996 году, сан вора в законе ему присвоили. Хотя он по жизни был на их же сленге «баклан». Что значит баклан? Судим только за одни хулиганки, 206-я тогда была статья. За одни драки, за какие-то побои, не было ни одной воровской статьи. Но авторитет его такой был высокий в России, в Хабаровске, в частности, что его короновали. Мне очень нравится этот актер, который играет Кислого. Хотя мы понимаем, что это Кисель, Киселев Виктор Юрьевич. Но в реалии это два абсолютно разных персонажа.
— А помните вы убийство Киселя? Как это было?
— Там было очень интересно. Было тут два таких персонажа, назовем одного «Аркаша» и второй — бывший сотрудник пенитенциарной системы, как бы освободился человек, не будем называть. Вот Аркаша занял у Киселя деньги, большую сумму, и не получалось у него отдать. Киселев, соответственно, начал их поджимать, и Аркаша понимал, что со временем Киселева просто убьет за эту сумму. И они пошли на опережение, подобрали лиц из числа спортсменов. Следили они за Киселем, как сейчас помню, 96-й год, во дворе дома по улице Серышева поставили «пирожок» — автомашина «Москвич» такая была, с кузовком. Чаще всего электрики, сантехники передвигались на ней, люди, которые обеспечивали жизнедеятельность каких-то домов, предприятий. Так вот, поставили «пирожок», просверлили дырочки и в эти дырочки они вели наблюдение за Киселем. И в очередной раз, когда он подъехал с Андреем Кузнецовым, боксер такой был хороший, водитель-телохранитель, они выскочили из этого «пирожка» с автоматами и просто расстреляли, даже не подходя. В упор раздолбили их с автоматов. Не знаю, я такое видел один раз, когда голову в автоматной очереди просто раздолбили на две равные половинки.
— А вы были на месте убийства?
— Мы выезжали на все резонансные преступления. РУБОП тогда было, региональное управление по борьбе с организованной преступностью. А я работал в отделе РУБОП, отдел по борьбе с организованной вооруженной преступностью, бандитизмом и квалифицированным вымогательством. То есть мы выезжали на все такие резонансные преступления. Только мы выехали на Киселя, и тут же было еще одно убийство. Интересный такой был мужчина, взрослый, занимался рукопашным боем. Болдырев, если я не ошибаюсь, его фамилия. Я с ним до этого тоже сталкивался, отдельная история. Приехали на вымогательство, задерживаем преступников, смотрим, еще одна группа летит людей, мы думаем, ну преступникам на помощь какая-то банда летит, давай их задерживать. А это потерпевший привлек на свою сторону еще для поддержки рукопашников-спортсменов, которых возглавлял тут этот Болдырев. Они: «Мы свои, свои, свои».
И вот в один день с Киселем убили вот этого Болдырева в районе площади Блюхера. Тоже по смелости человек не уступал Киселеву. У киллера, стрелявшего в Болдырева, по-моему, был бразильский револьвер, оружие совершило осечку. И киллер испугался и начал убегать. Болдыреву было за 60 лет точно. Он не поленился, побежал за киллером, кричал: «Стой, сейчас я тебя догоню!».
— Догнал?
— Догнал. Тот развернулся, несколько раз опять осечки, но один выстрел сработал и попал точно в сердце. Вот второй труп был вместе с Киселем.
— Вы участвовали в проекте у Ксении Собчак, посвященному сериалу «Лихие». Быстро ли решились на участие и почему?
— Я еще являюсь полиграфологом, и лицензия частного сыщика у меня есть. Так вот, благодаря моей книге и участиям в подобных проектах я заключил контракт, с которого заработал около двух миллионов рублей. То есть, с крупным предприятием — обслуживать, проверять людей на полиграфе. Я спрашиваю, почему я? А там человек, возглавляющий службу безопасности этого крупного предприятия, наш хабаровский полковник, говорит: «Вадим, ну, а кто? Я прочитал книгу, я хотел познакомиться, и только ты можешь это сделать».
— Удовлетворены ли вы участием в этом проекте? Все ли удалось донести и рассказать о тех временах, о тех событиях?
— Рассказал я в два раза больше, нежели показали у Ксении Собчак. Там такие были сюжеты, в частности, когда вот этот киллер Демин-Тихомиров вместе со своим сыном расстреливали Сахно, мимо проезжал случайный человек, которого бандиты зафиксировали. Они думали, что это киллеры покидают место преступления. Хотя на самом деле киллеры спрятали угнанную машину, на которой ехали к месту преступления, в лесу, спустились к Амуру и ушли на быстроходном катере в Хабаровск.
В общем мимо проезжал случайный человек на приметной машине с битым боком. И бандиты подумали, что это киллеры покидают место преступления. И объявили эту машину в Хабаровске в своеобразный план перехват. А нашли ее абсолютно случайно на стоянке, где ставил ответственный за город Паша Уматный свою машину, рядом оставил человек эту машину. Они не поленились сняли пробы грунта с колес автомобиля этого случайного человека и пробы грунта с «диаманта», спрятанного киллерами, и отвезли эксперту почвоведу. Эксперт говорит: «Везите меня на место, потому что вы неправильно сняли пробы грунта». Они говорят: «Нет, на место мы не повезем, вы нам скажите, как правильно». Она им объяснила, как правильно, то есть они ещё раз вернулись к месту, где был спрятан «диамант» похищенный, там взяли пробы грунта с колес «диаманта» и с этого «крузера», на котором ехал случайный человек в момент покушения на Сахно. Все это отнесли эксперту. Заплатили эксперту пять тысяч за экспертизу. Пробы грунта совпали.
Бандиты организовали засаду возле дома этого человека, а тот на море уехал. Засада стоит двое или трое суток. Человек приезжает, ставит машину, идёт в магазин, его похищают, и уверенные полностью — у них же есть экспертиза, что грунт совпадает — увозят его пытать. Мы давай искать этого человека. Нам сказали, что его держат на ДОСах, освобождайте быстрее, скоро они его убьют. Мы с товарищем вдвоём находим квартиру, где держали вот этого человека, и докладываем руководству. Нам говорят: ждите СОБР, сейчас мы вам взвод СОБРа пришлём. Ну, это можно было сутки ждать, в принципе. Оружия нет, мы его на проверку сдали тогда. У меня было два травмата — ОСА и РЭК. Себе беру ОСУ, напарнику — РЭК. Мы в эту квартиру — тук-тук. Я говорю напарнику: «Ты стучись, говори, что мы пришли от кипиша». А он перепутал, он бывший собровец, он перепутал и говорит: «Мы к кипишу», а он как раз находился в этой квартире.
Они нам открывают дверь. Их трое — нас двое, у них два помповика — у нас два травматических пистолета. Все так внезапно и быстро… Плюс сами мы, я боксом занимался, рукопашным боем. Они все трое раза в два меньше, наверное, весили, чем мы вдвоем. Положили мы их быстренько, а там оказался человек, который был похищен из группировки Краба. То есть, не тот наш потерпевший, которого мы искали, а другой. Мы его освобождаем, он пишет заявление, съезжаются все кому не лень, уже все спецслужбы в эту квартиру.
Хорошо, конечно, но нам же нужен другой человек, тот случайный. Мы начинаем свою игру, говорим: отпускайте вот этого, который мимо проезжал, мы немножко скостим этим троим за похищение человека. Они говорят, ну всё, отпустили. Я звоню женщине, говорю, всё, жди, сейчас он дома будет. Проходит сутки, его нет. Я им опять: кого отпустили? Объясняют, что Стаса отпустили, водителя Краба. Я говорю, что ещё и Стаса похитили, что ли? Они, ну, как бы да, а кого надо-то отпустить? Я называю фамилию. Они сразу замялись, туда-сюда, и пропали со связи, и спрятался ответственный за город Уматный.
Потом уже нашли труп того, совершенно случайно оказавшегося рядом с местом нападения человека. Они так запытали его, что уже побоялись отпускать и убили. И убит он был, как показала экспертиза, до того, как мы начали вести переговоры.
— А вы не приукрашиваете вот эти все истории в своих книгах, в своих рассказах?
— То, что я рассказал, все есть в материалах уголовных дел. И книга моя написана по реальным событиям, да и сериал тоже снят по реальным событиям. Но книга на девяносто процентов приближена к реальным событиям, в фильме больше отступлений. А можно было показать реальность, и это, как мне кажется, круче тех сюжетов, которые придумали сценаристы.
— Нужно ли и для чего, если да, истории тех лет рассказывать современному молодому поколению?
— На Дальнем Востоке любой человек может в своем же подъезде найти того, кто в 90-х был либо бандитом, либо милиционером, либо предпринимателем, который платил этим бандитам, который знает все эти истории. Любой человек в Хабаровске и Комсомольске получит информацию о тех лихих девяностых. Но тема интересна. Тут снимать и снимать все эти сюжеты. Это часть нашей истории.
— Следите ли вы за трендами преступного мира?
— Начнем немножко дальше. У оперативника должна быть агентура, которая сообщает ему о подготавливаемых и совершенных преступлениях. Когда ты уволился, то этих людей ты не можешь «передать по наследству». Агент, который общался со мной, никогда не будет общаться с другим опером. Зачем ему это надо?
На сегодняшний день я, в частности, обладаю некой информацией, и эту информацию как частный детектив обязан передать в органы внутренних дел. И я слежу и за трендами, и за преступлениями, которые происходят. Есть даже моменты, когда поджигали несколько складов в Хабаровске. То есть, УБОП занимался-занимался, занимался-занимался, не могут понять, кто это делает, а я получаю информацию, кто это сделал. Передаю им. Ну, как они ее реализовали, это уже второй вопрос. Но, тем не менее, информация о каких-то серьезных преступлениях ко мне заходит частенько, скажем так. И поэтому я слежу за трендами преступного мира, пусть и немножко издалека.
— А как они изменились с тех лет?
— Тогда все было проще для преступников: не было камер, сотовых телефонов с фотокамерами. Тяжелее было для нас, потому что технических средств было не так много, в основном мы раскрывали преступления личным сыском. Сейчас камеры на каждом углу, все мы пользуемся сотовыми телефонами, поэтому преступление совершать сложнее. Но, скажем так, преступники не стоят на месте, постоянно что-то новое выдумывают.
В основном они переходят в компьютерные преступления, то есть те же мошенничества, когда путем телефонных переговоров у потерпевших удается выманивать по нескольку миллионов рублей, у бабушек вытаскивают, которые случайно миллион за всю жизнь накопили, либо кредиты взяли в процессе вот этих переговоров телефонных. Зачастую, не всегда их удается найти этих мошенников, многие к тому же находятся за пределами России. То есть сейчас киберпреступность выходит на первый уровень.
В тех же девяностых просто кинуть или не уделить на общак, или кинуть товарища, считалось очень плохим поступком. А сейчас люди друг друга кидают и даже не парятся. Какие-то понятия, какие-то моменты ушли из жизни людей. Сейчас считается как в порядке вещей кинуть кого-то — друга, товарища, предпринимателя, компаньона. То есть, раньше за это очень серьезный был спрос. Сейчас это нормально.
— Много ли осталось в живых авторитетов с тех лет?
— Был такой интересный персонаж здесь — Сапог, Леха Сапог, коллекционер, коллекционировал оружие: красивые пистолеты, какие-то значки, но он был наркоман. Вот я не знаю, живой он или нет. С этим Сапогом была ситуация — хоть сейчас в кино. Мне, допустим, чтобы завербовать человека, либо зайти с ним в контакт, нужно полгода. Я буду встречаться с тобой, пить чай, кофе, смотреть хоккей. Ну, и потом ты мне сам расскажешь о каких-то интересных моментах.
Андрон, мой напарник, он за полчаса их вербовал. Борец бывший, такой массивный, большой, немножко хитрое лицо. Решил она Сапога как-то прикрутить. Общались, разговаривали. И Сапог, старая больная голова, решил, что опер уже его друг, и с Андроном как-то советуется: «Слушай, тут такая ситуация, я оружие везу за границу. У вас там информация об этом не проходила, не накроют меня?». Андрон — щелкнуло у него в голове — и говорит: «Есть такая информация, Леха, действительно, да, все обложили, тебя готовы закрыть. Ты все под колпаком полностью». Тот перепугался, засуетился: «Блин, ну как, я же мебель с составом везу, мебель уже с Москвы, она уже границу пересекла!». Андрон понимает, где спрятано оружие, и такой: «Да-да-да, точно, в мебели, вот все как ты говоришь. Завтра же должен прийти состав этот с Москвы?». «Не-не-не, послезавтра», поправляет его Сапог.
В общем нашли состав, нашли мебель, изъяли несколько ПМ-ов новых, «бульдогов» американских — красивые револьверы, по-моему, один в музее УВД до сих пор где-то находится, ТТ в районе 15 стволов изъяли. Изъяли все это «без лица» — не было доказухи на Сапога, оставили его.
— А другие? Многие ли остались живы?
— Освободились Маленький, Сахно, Ева в Комсомольске отсиживает, вот-вот освободится. Причём интересный момент про авторитетов. Встречая людей, которые вроде бы отошли, даже и постарше меня, я им говорю: «Ребят, ну сейчас Маленький освободится». Они отвечают: «Нет, мы самодостаточные, у нас свой бизнес, нам зачем эта вся мура, нам это всё не нужно». Повзрослели люди, ладно.
Проходит время, я спрашиваю у своего знакомого: «Кто там у Маленького был на встрече?». Тот, тот и тот. Я говорю: «Стоп, они же все «самодостаточные», все «повзрослели», нам это не надо». Ан нет, все там. Их осталось, этих людей, в принципе много, у которых уже бизнес, но которые всё равно придерживаются идеологии.
— В завершение разговора, что могли бы добавить?
— Про фильм — фильм, актеры классные, изумительные. Вот киллер подобным подобран просто там очень похожий, но все-таки много людей звонит и пишет, и в соцсетях — от правдивых событий 20 от силы процентов, первое. Второе. То, что сейчас поднялась волна о лихих 90-х, прошу не принимать как руководство к действию. Все-таки это наша история. Можно читать, смотреть, сравнивать прошедшее время с настоящим. Удивляться, ругаться — да, но не возвращаться к этому.
Источник: amurmedia.ru
