Исправительные колонии Хабаровского края — это своего рода обособленные предприятия, работающие по нескольким направлениям. Приятный бонус для предпринимателей — им могут предоставить площади, материал и рабочую силу, что позволяет значительно экономить. Единственное отличие от привычных компаний — трудовые резервы берут из числа заключенных, что иногда отпугивает потенциальных заказчиков.
— Бывало, на ярмарке человек собирается купить вещь, но, увидев, что ее сделали заключенные, отказывается. Одна женщина заявила: "Мне не нужна негативная аура". Да нет там никакой ауры — обычный товар. Причем качества хорошего, у нас с этим строго. С колониями на самом деле много кто сотрудничает, но просят не называть их, чтобы люди не знали, где это произвели, — рассказывает начальник отделения маркетинга отделения трудовой адаптации осужденных УФСИН России по Хабаровскому краю Аркадий Медведев.
С 1990-х годов УФСИН работает в условиях рыночных отношений и само должно продвигать свою продукцию. Так в ведомстве появилась служба маркетинга
Ищут в основном оптовых заказчиков: бизнес или муниципалов, школы, детсады, социальные учреждения. Каждая ИК в крае имеет свою специализацию. Направления — дерево- и металлообработка, швейное производство. Осужденные солят огурцы и капусту, пекут хлеб. В основном кормят сами себя, но могут работать и по договорам.
— Часто нам заказывают мебель из ДСП, металлические ограждения, ворота, контейнеры для ТКО, вольеры для собак. Остановки делали, в Хабаровске оформляли Сквер врачей, — перечисляет Аркадий Медведев.
Уверяет — предпринимателям сотрудничество с колониями выгодно. Можно заказывать в УФСИНе продукцию — произведут и отгрузят, оплатить надо только сам труд. Кстати, заключенные тоже получают за работу "копеечку" в размере МРОТ.
Отказаться работать осужденный не имеет права. Это только говорится "отсидеть срок", на самом деле отсиживаться там никому не позволят. Не обзавелся специальностью — не беда. При каждой колонии открыты профессиональные училища, где набирают учащихся по 33 направлениям.
Колонии — пожалуй, единственное производство, где нет кадрового голода. От работы могут освободить только по объективным причинам — инвалидность либо пожилой возраст. И то большинство пенсионеров-зэков сами просятся трудиться — без занятия дни тянутся дольше.
Условия как на воле: восемь часов, перерыв на обед, отпуск. Зарплату можно копить либо тратить, заказывая еду в тюремном "супермаркете". С доходов отчисляют и суммы потерпевшим, если так решит суд.
Мы отправляемся в тур по двум колониям, расположенным в селе Заозерном. ИК-13, где содержатся мужчины, этакий "Дом быта" — здесь есть все, что только может быть в колониях. Даже своя часовня — ее построили сами заключенные. За колючкой частенько задумываются о душе. У входа над забором высится металлический дракон. Он тоже своего рода реклама — демонстрирует вольным таланты обитателей ИК.
Предъявляем документы, сдаем телефоны и часы, проходим досмотр — и вот за нами закрывается решетка. На территории небольшие дома, уютно дымит труба, аккуратно убран снег, чистота, кое-где видны советские лозунги — колония старенькая.
Перед мебельным цехом мордатые и пушистые от мороза коты — без них в неволе никак. Этот цех — совместное производство с хабаровским предпринимателем. Бизнесмен заключил договор, завез оборудование и сырье, набрал бригаду.
— Главный плюс — работники тут постоянные, никто не загуляет и не запьет. На воле это большая проблема. Изготавливаем корпусную мебель по госконтрактам для социальных учреждений. В принципе мужики рукастые, я их готов в штат взять, когда на свободу выйдут, — говорит предприниматель Федор Белявский.
Бригадир Константин плотником работал до суда, за решеткой сразу попросился на мебельное производство. За семь лет сделал карьерный рост — теперь обучает новичков.
— Когда работаешь, время летит быстрее. Мне же еще семь лет и четыре месяца наказание отбывать. А так занимаюсь любимым делом, заказы всегда есть, — признается он.
На вопрос, за что получил 15 лет лишения свободы, отмалчивается. Хотя, наверное, лучше не знать. Здесь стараются забыть прошлое и живут, считая дни до освобождения. О настоящем же много не расскажешь: в будни — работа, вечерами и в выходные — скука в отряде. Одна радость — заказать с зарплаты курицу гриль. По словам заключенных, такую вкусную даже на воле не найдешь.
— В ИК всего 519 человек, с января выходим на 100-процентную занятость. В декабре запустили пекарню мощностью 350 буханок хлеба в сутки, пока себя обеспечим, а там и на продажу, — говорит начальник колонии № 13 Михаил Стешенко.
Кстати, в ИК-13 за прошлый год заключили 25 соглашений с работодателями, готовыми трудоустроить осужденных после освобождения.
В соседней колонии, женской, № 12 налажено швейное производство. Перед входом в здание фабрики группа осужденных в одинаковой невзрачной одежде и в облаке дыма — сейчас перекур.
Здание фабрики старенькое, но вся техника новая — за ней тут ухаживают. На первом этаже расположены цеха с фурнитурой, на втором — непосредственно швейные цеха и училище. В ПТУ осужденные получают профессии швеи, закройщиков, контролеров качества, слесаря по ремонту швейных машин, штукатуров-маляров, поваров-пекарей и парикмахеров. Им выдают свидетельства о присвоении квалификации ведомственного образца с разрядом, по которым они могут работать потом и на воле.
— Конечно, люди разные попадаются, некоторые начинают жаловаться, что не получается. Я им всегда пример привожу: училась у нас цыганка, в возрасте уже, а образования никакого. И никак она приспособиться к швейному делу не могла. Даже мы уже сдались, но она переделывала упорно и все же победила. Потом только ей поручали самые сложные вещи, и за другими она могла всегда переделать, — вспоминает директор ФКПУ № 327 Татьяна Азаренко.
Одновременно в училище обучают 124 человека. Больше всего набирают швей, очереди стоят на курсы парикмахеров и поваров.
— Потом они пишут нам с благодарностью. Недавно женщина освободилась, документы еще не восстановила, а с ателье уже работает — машинки ремонтирует. А кто на север уезжает, так могут всю деревню обшивать и стричь — универсальные мастера, — уверяет Татьяна Азаренко.
В швейном цехе успокаивающий ровный гул машинок. Никто не переговаривается, не слышно смеха — строгая дисциплина. Заключенные в платках и фартуках сосредоточенно шьют, за ними наблюдают инспектор и мастер производственного участка.
— У меня это первая профессия, сейчас третий разряд, планирую в этом году повышать. Я здесь три года, скоро на свободу. В нашем поселке швейного производства нет, надеюсь, что смогу устроиться в Хабаровске, — делится планами осужденная Любовь Сковородко.
Любовь сидит за взрывной характер — так она сама объясняет. В подробности не вдается, но говорит, что за решеткой стала спокойнее и мудрее. Нервничает, только если не получается сшить как задумывалось.
— У нас три цеха: закройный, швейный и экспериментальный. Там прорабатывают новые модели, индивидуальные заказы, могут сотрудники заказать или заключенные сшить себе по заявлению. Особенно любят отправлять в подарок родственникам постельное белье. Здесь трудятся 364 осужденных. Сейчас получили крупный заказ на зимние костюмы и куртки — в месяц их отшиваем по шесть тысяч штук, — рассказывает заместитель начальника центра трудовой адаптации осужденных ИК-12 Дарья Третьякова.
Всего в Хабаровском крае девять исправительных учреждений с центрами трудовой адаптации. В них находятся 2,5 тысячи осужденных. Каждый год колонии увеличивают объемы производства. За 11 месяцев 2024 года они заработали 360 миллионов рублей.
Источник: news.rambler.ru
